Тупыми ударами лома по промерзшей земле звук.
Тук, тут, тук - корягой горбатой болтается сук,
Вороньим кар, дрожит тетивой натянутый лук.
Вплетение в резонанс ужаса - стук: тук, тук, тук.
Тупыми ударами лома по промерзшей земле звук.
Тук, тут, тук - корягой горбатой болтается сук,
Вороньим кар, дрожит тетивой натянутый лук.
Могильщик готовит дом, неизвестному господину,
Крошит лопаты, что мясник рубит ледяную махину.
Белый иней, тягучая жидкость закована в жилах,
Сухая зима, цинковый гроб, сон висит на могилах.
В ящике криво в замерший гримасе ужаса гость,
Смотрит на воздух с конечности торчащая кость.
Окоченелый труп, прозрачен, дьявольски сух,
Покойник много часов, как испустил уже дух.
Прорезает жестянка лезвием звона висок,
Моментом стынет красной кляксой плевок.
Багровая кровь - слеза носом дорожкой течет,
Скрежет метала монотонно в надгробие бьет.
Папироса потухла, воняет дешевый одеколон,
Пьяный беззубый с улыбкой в себя погружён.
Белые кости, цыпки, трещины на лице и руках,
Сивуху занюхать, горбушка лежит на санях.
Треск, скрежет разрезал стук на до и на после,
Покойник сел, исподлобья стреляет от злости.
Холодеет, температура заметно падает вниз,
Плюнул зубами, засиял, ужас Аида, ада эскиз.
Вылезает, ковыряя с глазниц стеклянные очи,
Белки в руках гада не видят ни дня и ни ночи.
По наитию ковыляет, хромая, теряя конечности,
Потерянный монстр, для вселенной и вечности.
Могильщик упал, ползет на четвереньках долой,
Мертвец, всем видом удержать его хочет - постой.
Протрезвел копарь, налетел на зубы в безумстве,
В миг поседел, в диком ужасе, страхе, кощунстве.
Препятствие шагавшего мужчину остановило,
На пути неизвестного нечто, пролегала могила.
Упало исчадие в стылую яму, рассыпалось в прах,
Мертвеца земля схоронила, поглотила в веках.
Пошел снег... Потеплело...
